Правда о правах родителей и детей в Европе
«Dzimta»
Šis raksts vēl nav iztulkots latviešu valodā. Ja Jūs zināt krievu vai angļu valodu, Jūs varat palīdzēt mūsu organizācijai, tulkojot doto tekstu latviešu valodā un nosūtot to mums uz e-pastu: [email protected]. Mēs būsim ļoti pateicīgi par to.
Шведская правозащитница, магистр права, адвокат Руби Харрольд-Клёссон является президентом международной общественной организации «Скандинавский Комитет по Гражданским Правам» со штаб-квартирой в Гётеборге.
Руби Харрольд-Клёссон родилась в 1947 году на Ямайке, получив после окончания школы грант французского правительства на продолжение образования, она выбрала специализацию в области политических наук и права. Будучи студенткой, познакомилась во Франции с молодым шведом, переехала в Гетеборг, за год выучила шведский, и больше сорока лет живет со своей семьей в одном и том же доме в пригороде Гетеборга. В Швеции Руби Харрольд-Клёссон изучала юриспруденцию. Она посвятила себя защите гражданских прав самых юных членов общества — детей, а также их родителей.
(см. видео: выступление Руби Харрольд-Клёссон)
«Скандинавский комитет по правам человека» был создан в 1996 году. К тому времени шведские правозащитники заметили, что все больше и больше детей изымается из родных семей и передается в семьи приемные и часто это совершенно нормальные семьи.
Шведское государство, говорит Руби Харрольд-Клёссон, исходит из того, что оно может и должно защищать права детей без участия родителей. И это несмотря на то, что статья восьмая Европейской конвенции по правам человека гласит, что каждый имеет право на свою семейную жизнь.
В 1979 году в Швеции был принят т.н. «закон против порки». Таким образом, было полностью запрещено любое насилие в отношении детей. У родителей нет вообще права заставлять детей что-то делать. Нарушители закона подвергаются двойному преследованию. И уголовному и административному (посредством изъятия детей).
Если конечная цель — воссоединение семьи, то зачем забирать детей из семьи? Ответ Руби Харрольд-Клёссон прост. Если социальные службы не будут изымать детей из семей, то бюджет муниципалитета (коммуны) будет существенно меньше. С бюрократической точки зрения — это плохо. Еще одно обстоятельство: В Швеции высок уровень безработицы среди женщин и брать детей на воспитание это — заработок. И не столь уж маленький. Более того, без приемных детей нет и социальных благ, в т.ч. и пенсии.
В настоящее время в Швеции в приемные семьи передано 35000 детей. В таких семьях дети порой подвергаются физическому, психологическому, эмоциональному и сексуальному насилию. Вообще сложно назвать защитой ситуацию перемещения ребенка из родной семьи в место, где он вообще никого и ничего не знает.
Ювенальное законодательство шведского образца всячески рекламируется. Даже Кофи Аннан говорил, что все страны должны принять подобные законы.
В настоящее время 12 стран приняли похожие законодательные акты, — отметила Руби Харрольд-Клёссон, — Однако, Швейцария отказалась вводить у себя шведские принципы ювенальной юстиции. Страны Средиземноморья, Франция, Бельгия ориентированы на семейные ценности, тогда как в Скандинавии культивируют индивидуализм. Поэтому мы не слышим о проблемах с ювенальной юстицией в Португалии, например, но постоянно сталкиваемся с ними в Скандинавии.
По ее наблюдениям международной общественной организации «Скандинавский Комитет по Гражданским Правам», органы ювенальной юстиции, конечно, чаще интересуются детьми иммигрантов. Но в этом вряд ли есть политическая подоплека. Самое главное — это деньги. Ибо работа с детьми в приемных семьях, социальное обеспечение изъятых детей — большой и хорошо организованный бизнес, в котором крутятся миллионы.